Цитаты из книги "Хижина дяди Тома"

Сердце его обливалось кровью при виде несчастной женщины, при виде этой живой, страдающей вещи, – вещи, наделенной бессмертной душой, но равной, согласно американским законам, тем ящикам с товарами и кипами хлопка, на которых она лежала теперь, точно сломанная тростинка.

Бог в наши места не заглядывает.

Раб всегда становится тираном, когда дорывается до власти.

Капля за каплей, капля за каплей,— с одуряющей монотонностью… Тягчайшая пытка инквизиции в этом и заключалась. И работа, сама по себе нетрудная, превращается в пытку, если она длится час за часом, с гнетущим однообразием, нарушить которое человек не волен.

Кто сможет выразить словами всю сладость первого дня на воле! Какое блаженство двигаться, говорить, дышать, ходить куда вздумается, не боясь никого и ничего! Как описать чувства человека, вкушающего заслуженный отдых там, где закон стоит на страже прав, данным ему богом? А кто передаст радость матери, которая не сводит глаз со своего спящего ребёнка, ставшего ей во сто крат дороже после всех невзгод и опасностей!

Кто из нас измерит, на какие высоты духа может вознести смертного воля господня, кто знает пути, какими он приводит отчаявшихся и безутешных к мужеству. Если бедный, всеми забытый раб верит, что Иисус явился ему и говорил с ним, кто станет оспаривать его слова? Ибо не сказано ли: “Послан я исцелять сокрушенных сердцем и проповедовать пленникам освобождение и утешать всех сетующих”.

Религия! Разве в церкови нас учат религии? Разве то, что можно вертеть и так и сяк, поднимать ввысь, швырять наземь, совать во все грязные закоулки нашего черствого, погруженного в мирскую суету общества,- это религия? Разве во мне – человеке мирском – меньше чувства справедливости и чести, меньше внимания к людям, меньше великодушия, чем в вашей религии? Нет! Если уж искать ее, так не у себя под ногами, а там – выше.

…горькие слезы, рыдания… Так прощаются люди, когда их надежда на новую встречу тоньше паутину.

Богатые дары, которые подают отворачиваясь, подают холодной рукой, не стоят и единой слезы, пролитой от всего сердца.

Много прекрасного господь дает нам дважды, но мать у нас одна и другой не будет.

Разве господь не сотворил всех людей одинаковыми?

Самая длинная дорога подходит к концу, самую темную ночь сменяет утро.

Люди отнюдь не стремятся к непогрешимой истине, им куда проще подгонять свои мысли и поступки под общий ранжир.

Разделение труда – великая вещь, кузина! Моя сильная сторона – разговоры, ваша – дела.

Я раньше гордился тем, что моя родина Кентукки, а теперь мне стыдно и вспомнить об этом! – Он выпрямился в седле и посмотрел по сторонам, словно проверяя, произвели ли его слова должное впечатление на штат Кентукки.