Цитаты Купитмана

― Ваня, я уверен в Насте, она кремень. Потом, мне нравится, когда она виновата: она ласковая, тихая, нетребовательная… Да, немного забитая женщина… Мечта, а не супруга.
― То есть, в ближайшее время ты её прощать не собираешься?
― Настя не так часто такие косяки себе позволяет, чтобы можно было тратить эти моменты.

― Да, я пил вчера с Романенко, но я не знаю, где он. Я не знаю даже, как дома оказался… Всё? Довольны? Я могу принять горизонтальное положение?
― Давай, синюшный, вспоминай, что вчера было! Иначе я тебя в это горизонтальное положение навсегда закреплю!

― Ты дерзко воспользовался моим отсутствием и захапал у меня моего полковника, на которого ты не имеешь никаких прав!
― Какие ещё права?! Что-то я не помню, кода у нас пациенты стали собственностью?!
― Очень давно, Фил, ещё до твоего появления в венерологии! Я выращивал этого полковника с лейтенантов! Ухаживал за ним, как за цветком! А когда он распустился, созрел, ты его сорвал!

― Я прекрасно понимаю твою подозрительность. Ты долгое время работал в терапии, там тебя обижали, обманывали… Здесь, Фил, дорогой, здесь всё по-другому.
― Давно по-другому? Что-то я пропустил этот момент.

― Так, Люба! Я специально положил папку с бесплатными пациентами сверху. Зачем ты отдала анализы платных в лабораторию?!
― Ну, я так подумала: это платники, они платят, ну, значит, их нужно в первую очередь.
― Нет, Люба, здесь логика совершенно другая: они платят, поэтому они не должны знать, что могут выздоравливать быстрее.

― А может, не ходить нахрен на эту вечеринку, и вопрос не встанет?
― Щас!!! 90 % всех, во всех отношениях, самых дорогих и самых богатых vip-клиентов я встретил на дне рождения у Шмакова, и я не против повысить этот процент.
― Но придется прислушаться к чему-то одному: либо к любящему сердцу, либо к еврейской крови. Выбирай!

―А самое главное, что я не могу ей даже сказать, что это платье ужасно, безобразно, отвратительно!
― Ну почему, сказать можно, если с приличного расстояния и у неё под руками ничего тяжелого не окажется.

― Люба думала, что я собираюсь сделать ей предложение.

― Все женщины думают, что им собираются сделать предложение, а после сорока лет ещё и мечтают. А то ты не знал?!

― Фил, что у нас со Свиридовым?

― За-ме-ча-тель-но!

― У него столько крестиков в анализах ― на небольшое кладбище хватит, а ты говоришь «замечательно»?

― Я решил проставиться по случаю повышения зарплаты.

― Ну что ж, похвально! Традиции страны, в которой живешь, чтить надо.

(Люба и Купитман приходит на работу после попойки)
— Ужас, ужас! Надо срочно к Рите идти, чтобы она капельницу поставила.
— Может быть, сразу ко мне? У меня целый бар капельниц.
— Натаныч, с тобой дружить надо дозированно, так спиться можно.

— Так ты что, из-за своих телефонных баб, что ли, плачешь?
— Ты не понимаешь: это не бабы! Это несколько десятков отборных, красивых и в меру доступных женщин. Элита!

Романенко сказал, что ты настолько заболел, что даже говорить не можешь, а ты орешь, как роженица

― Вам просто на меня плевать! Как у меня дела, как у меня здоровье, жив ли я вообще?! Вас интересуют одни коньяки и письки, а на меня вам пофиг!
― Господи, вот точно так же говорила моя третья жена.

— …твой организм не должен отреагировать на Софью. Женщины этого не прощают, поверь моему богатому опыту.
— То есть, не отреагировать на молодую обнаженную девушку с упругой грудью, тонкой талией и гладкой кожей?! Нет, не получится… Я эту фразу только произнес, у меня уже всё отреагировало.